Автор Тема: Горький хлеб учёного  (Прочитано 174377 раз)

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #315 : Октябрь 10, 2017, 20:22:23 »
http://rusvesna.su/news/1507650160

На Украине только 2% ученых довольны финансированием науки

Только 2% украинских ученых считают, что их деятельность финансируется в достаточной мере, 55% заявили, что она обеспечена частично.
При этом 35% (более трети опрошенных!) заявили, что их деятельность вообще не финансируется.
Таковы результаты исследования украинской социологической группы Рейтинг, проведенного в «незалежной» в сентябре 2017 года.
Участие в опросе приняли работники научных учреждений Киева, Днепропетровска, Львова, Одессы и Харькова.
Согласно исследованию, 56% ученых хотели бы иметь доступ к современному оборудованию для презентаций, 47% — к рабочим местам с компьютерами с доступом в интернет.
Основной причиной, которая может заставить их уйти из науки, 87% ученых назвали неудовлетворительный уровень оплаты труда. 57% заявили также, что хотят сменить работу из-за недостаточного уровня финансирования их научных разработок, 41% — из-за разочарования в развитии украинской науки.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #316 : Январь 13, 2018, 13:17:42 »
https://www.gazeta.ru/science/news/2018/01/13/n_11043308.shtml

В Азербайджане пропал российский ученый

В Азербайджане пропал российский гражданин, сотрудник Института астрономии РАН (ИНАСАН) Дмитрий Чулков. Об этом «Газете.Ru» сообщили знакомые молодого человека и источник в институте.

По имеющейся информации, Чулков прилетел в Гянджу 3 января и остановился в городе в частной гостинице. Со слов хозяина дома известно, что 5 января гость отправился смотреть озеро Гёйгёль. Он советовал Чулкову отправиться к озеру на такси, но тот отправился пешком и не вернулся. По пути к озеру находится военная часть, на территорию которой, видимо зашел Чулков. Через некоторое время в гостиницу приехали сотрудники служб безопасности, обыскали комнату Дмитрия, забрали его вещи.

9 января военные сообщили хозяину дома, что отпустили россиянина, однако тот в гостинице так и не появлялся, не выходил в интернет и не отвечал на звонки. «Матери он сказал, что уехал на неделю, через два дня с ним пропала связь», — рассказал источник в ИНАСАН. Вылететь из Азербайджана Чулков должен был 10 января, однако в авиакомпании сообщили, что на самолет он не садился. В настоящее время поиски россиянина ведут его коллеги и родные.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #317 : Январь 13, 2018, 22:18:11 »
http://fano.gov.ru/ru/press-center/card/?id_4=39215

В Москве прошло совместное заседание Президиума РАН и Научно-координационного совета при ФАНО России

27 декабря руководитель Федерального агентства научных организаций Михаил Котюков и президент Российской академии наук Александр Сергеев провели завершающее в этом году совместное заседание Научно-координационного совета при ФАНО России и Президиума РАН.

Председатель Комиссии по оценке результативности деятельности научных организаций, подведомственных Агентству, академик РАН Валерий Рубаков представил доклад о предварительных итогах проводимой оценки. В частности, он отметил, что в 2017 году ее прошли 493 научные организации. Из них 130 институтов вошли в первую категорию, 230 - во вторую и 133 - в третью категорию.

Валерий Рубаков подчеркнул, что оценка результативности деятельности академических институтов проводится по многим критериям, в том числе по достижениям в области фундаментальных исследований, уровню публикационной активности, взаимодействию с молодежью, международному сотрудничеству, участию в социально-экономическом развитии регионов и другим.

Он добавил, что институты, которым предварительно была присвоена 2 категория и попавшие, как они считают, не в свою категорию, имеют право обратиться в ФАНО России с заявлением о пересмотре решения, до 22 января 2018 года. Кроме того, согласно регламенту по взаимодействию ФАНО России и РАН, Академия в течение 15 рабочих дней может вынести мотивированные предложения по изменению предварительного распределения организаций по категориям.

После рассмотрения спорных случаев, Ведомственная комиссия направит полученные результаты в Межведомственную комиссию по оценке при Минобрнауки России. Решение о включении научной организации в одну из трех категорий будет принято ФАНО России на основе рекомендаций Ведомственной комиссии с учетом предложений Межведомственной комиссии.

На заседании также были подведены итоги реструктуризации подведомственных научных организаций. Доклад об этом представил первый заместитель руководителя ФАНО России Алексей Медведев. Он рассказал, что работа в этом направлении ведется в рамках исполнения поручений Президента РФ, данных по итогам заседания Совета по науке и образованию. В настоящее время общий портфель комплексных исследовательских центров, создаваемых на базе академических институтов, насчитывает 86 интеграционных проектов. Участие в них принимает 370 организаций. Из них 17 проектов прошли все стадии согласования и будут запущены в ближайшее время.

Справочно: В 2017 году оценку результативности деятельности проходят 507 научных организаций, подведомственных ФАНО России. В отношении реорганизованных институтов оценка не проводится. По итогам экспертной оценки и наукометрического анализа все подведомственные ФАНО России институты будут разбиты на три категории. В первую войдут научные организации-лидеры. Во вторую – институты с устойчивым развитием. В третью – организации, которым необходимо будет пересмотреть стратегию развития. Результаты оценки могут учитываться при разработке программ развития научных организаций, при формировании перечня научно-исследовательских и опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения, а также при определении объемов финансового обеспечения их деятельности и развития.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #318 : Январь 13, 2018, 23:02:05 »
Наукометрические данные Российской Федерации - ФСМНО

http://www.sciencemon.ru/analytic/

krypton

  • Гость
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #319 : Январь 13, 2018, 23:13:33 »
Нашёлся мальчик. Скоро депортируют домой.

"Хозяина расспросили о постояльце и изъяли все вещи молодого человека. Они рассказали также, что Чулков специально перелез через забор вокруг охраняемой территории и не подчинялся требованиям охранников."

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #320 : Январь 15, 2018, 02:57:33 »
РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК

http://www.csrs.ru/archive/stat_2017_efficiency/efficiency_2017.pdf

Стр. 19.

Число российских публикаций в ведущих мировых журналах в 2016 году (73207 ед.) по сравнению с 2005 годом увеличилось почти в 2 раза, относительно предыдущего года темп рост составил 111,9%. Увеличился и удельный вес российских публикаций в общемировом потоке с 2,09 до 2,64% (на 0,55 п.п.) (таблица 5.1).

Россия по сравнению с 2005 годом в этом рейтинге потеряла одну позицию (2005 год – 12 место; 2016 год – 13 место), пропустив вперед Южную Корею.

Лидирующей российской  областью  науки  остается  «Физика  и  астрономия»  (31%  от  общего  числа  публикаций  страны  в  2016 году)

Для  российской  науки  главными  областями  специализации  являются  «Физика  и  астрономия»  и  «Науки  о  Земле  и  космосе»

Удельный  вес  российских  публикаций  в  общемировом  числе  публикаций  по  областям  науки  в  2016  году  колебался  от  0,02% (Стоматология) до 7% (Физика и астрономия). Наиболее весомый вклад в общемировой поток публикаций внесли ученые в области «Физики и астрономии», «Материаловедения» и «Наук о Земле и космосе»


И, для любителей цифр,

Основные показатели развития научных организаций, входящих в систему государственных академий наук: 2017

http://www.csrs.ru/archive/stat_2017_academy/academy_2017.pdf

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #321 : Январь 17, 2018, 19:46:14 »
http://www.sib-science.info/ru/news/gosudarstvo-otkazalos-ot-16012018

Государство отказалось от широкого фронта научных исследований

Как сообщил вице-президент Российской академии наук Алексей Хохлов, РАН до 1 апреля назовет перспективные и бесперспективные научные темы на 2019 год. Сейчас в академических институтах по государственному заданию разрабатывается около 10 тыс. тем. «Отделениям РАН и академии в целом предстоит оценить результаты за 2017 год по этим темам», - подчеркнул академик Хохлов. После аттестации каждой теме будет дана оценка. К первой категории отнесут актуальные темы, финансирование которых продолжится. Научные исследования второй категории также будут проводиться, но уже под «более пристальным вниманием». Темы третьей категории признают неактуальными, в 2019 году их финансировать не станут, передает «РИА Новости». Оставшиеся средства планируется направить на открытие новых лабораторий. Предложения по новым перспективным исследованиям сформируют во втором полугодии 2018 года.

Помимо сугубо «прикладных», если можно так сказать, последствий для нескольких тысяч исследователей, это решение отчетливо демонстрирует еще и эволюцию в подходах и государства, и самой РАН к формированию государственной научно-технической политики. В частности – политики в области фундаментальных исследований. Ведь лозунг «широкий фронт науки» - исторически всегда был отличительной особенностью отечественной академической науки. В качестве характерного примера можно привести отрывок из интервью, которое дал в 1998 году тогдашний Министр науки и технологий РФ, впоследствии – президент РАН (2013–2017), академик Владимир Фортов «Независимой газете» (см. «НГ» от 04.02.1998 г.):

– Как вы относитесь к заявлениям о том, что концепция «широкого фронта научных исследований» уже не годится для России и нам нужно переходить к «концентрации сил и средств на приоритетных направлениях»?

– Если говорить о фундаментальных исследованиях, то там выделять какие-то направления, на которых нужно концентрировать усилия, – рискованно и опасно. Фундаментальная наука и отличается прежде всего своей непредсказуемостью, и весь исторический опыт нас учит, что прорывы бывают как раз там, где их не ожидали.

Классический пример. Эрнст Резерфорд считал, что ядерная физика большого развития иметь не будет. Другой пример – с высокотемпературной сверхпроводимостью. Искали этот эффект на металлических сплавах, структурах типа электропроводящих полимеров, а керамиками не очень интересовались. Тем не менее прорыв произошел именно в этом направлении. Примеров такого рода – множество. Поэтому планировать открытия в фундаментальной науке не удавалось пока никому.

Что касается прикладных исследований, то концентрация усилий на отобранных направлениях здесь общепринята. Страны формулируют приоритеты, исходя из своих возможностей, наличия кадров, материальной базы, рыночных перспектив и много другого, что позволяет надеяться на успех в конкурентной рыночной борьбе.

Это не только у нас, но и во всем мире. Вы знаете, что американцы отказались от проекта строительства крупнейшего ускорителя в Техасе и направили деньги на создание установки, которая сооружается сейчас в Европе, в ЦЕРНЕ – Большой адронный коллайдер (LHC). До лучших времен приостановлены работы по сверхзвуковой пассажирской авиации. То же самое сделали и мы. Таких примеров более чем достаточно.

В технологиях и в прикладных работах единым фронтом сейчас никто не ведет исследований. В мире есть четкое разделение труда. Например, домашние видеомагнитофоны и ручные видеокамеры – это приоритет Японии. Гражданское авиастроение сосредоточено в США, Европе и России.

У нас в стране сформулированы семь прикладных приоритетных направлений, включающие 70 отраслевых приоритетов. Плюс восьмой приоритет – фундаментальные исследования. Эти приоритеты не являются чем-то застывшим, неизменным. Они регулярно обновляются Государственной комиссией по научно-технической политике.

Я особенно хочу подчеркнуть, что не может быть хороших прикладных исследований без сильной фундаментальной базы. Создатель нашего ядерного оружия, выдающийся ученый, академик Юлий Борисович Харитон говорил, что мы должны знать в десять раз больше того, что требуется для создания конкретного технического устройства. Мой учитель, Нобелевский лауреат, академик Николай Николаевич Семенов считал, что деление науки на прикладную и фундаментальную очень условно, как параллели и меридианы – они есть на глобусе, но на самой планете их нет, их вводят для удобства. Как правило, хороший фундаментальный результат приводит к интересным приложениям. Они видны сразу. А Петр Капица по этому же поводу, о соотношении фундаментальных и прикладных исследований, говорил, что этот вопрос сводится к вопросу, кто произвел яблоко: тот, кто его сорвал (прикладная наука), или тот, кто посадил яблоню (фундаментальные исследования)?».

Впрочем, сегодня к этом у можно добавить только то, после 2013 года учредителем всех институтов и научных организаций РАН стало Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Собственно РАН – это 500 человек (с региональными отделениями – около 2000). Бюджет РАН сегодня – около 4 млрд руб. По-видимому, «внутри» этой суммы и предстоит запустить процедуру сепарации «перспективных» от «бесперспективных». Выигрыш будет копеечный, а среднесрочные и, тем более, долгосрочные последствия – непредсказуемыми.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #322 : Январь 17, 2018, 19:51:05 »
http://www.sib-science.info/ru/news/nauchnye-trudy-ne-kirpichi-17012018

«Научные труды — это вам не кирпичи»: математики взбунтовались против госзаказа ФАНО

Российских ученых снова загоняют в тупик. Только в конце года пообещали в два раза поднять зарплату, согласно майским указам президента, как тут же снова возникла проблема. За удвоение базового финансирования ряду институтов ФАНО требует нереальное удвоение числа научных работ. Таковы условия нового госзадания, проект которого институты должны согласовать до конца этой недели. Условие непосильно для тех, кто привык относиться к научным трудам серьезно, держать марку лучших не только в России, но и во всем мире.

Восстали против очередного бессмысленного условия не слабые, а сильнейшие. Во вторник, 16 января, ученый совет российского Математического института им. Стеклова РАН (МИАН), занесенного недавно в рейтинге успешности институтов в самую передовую категорию, принял заявление о своем категорическом несогласии с принципами формирования государственного задания, объявленными ФАНО на 2018 год.

Ученые выступают против увеличения выпуска научных статей пропорционально увеличению финансированию. К примеру, МИАНу предписано вместо 71-й работы (госзадание 2017 года) выдать теперь 150! А если ученые не согласятся подписать новое госзадание, то непонятно, увеличат им базовое финансирование или вообще оставят без денег?

Члены ученого совета, в который вошли известные во всем мире академики Валерий Козлов, Борис Кашин, Виктор Васильев и другие ведущие математики, очень надеются, что их авторитетное мнение услышат в Федеральном агентстве научных организаций и Министерстве образования и науки РФ и отменят нереальную планку, достичь которую невозможно без резкого снижения качества работ.

— Мы очень хотим донести до менеджеров, которые правят сегодня наукой, что наши труды, публикации в научных журналах — это не кирпичи, их производство нельзя запланировать на год вперед, — поясняет «МК» свою позицию доктор физико-математических наук, профессор, академик РАН Борис Кашин. — Да и нигде в мире количество публикаций не является основным показателем продуктивности научной работы.

«Подобный подход деформирует стиль научной работы, снижает научную ценность публикаций и на практике приведет лишь к профанации публикационной активности», — говорится в заявлении математиков. Уже ни для кого не секрет, что при постановке во главу угла наукометрии в оценке эффективности институтов в число «ведущих ученых» начинают пробиваться, мягко говоря, не совсем достойные этого звания индивидуумы. Всем известны случаи, когда авторы договариваются ссылаться друг на друга в своих статьях для обоюдного повышения рейтинга или вместо серьезных работ публикуют какие-то мелкие тезисы, не заслуживающие внимания авторитетных ученых.

— Нам прямо в ФАНО намекают, что не обязательно стремиться в издания, индексируемые в базе данных Web of Science, — поясняет Кашин. — Нам говорят: «Вы давайте статьи в более мелкие журналы...» Один институт вроде бы решил для повышения публикационной активности засчитывать в качестве работ препринты (статьи небольшого объема, посвященные будущей настоящей работе, которые публикуются автором для обсуждения и уточнения полученных результатов с коллегами. — Авт.). Препринты где-то индексируются но такой подход — это же халтура! Нас никто не будет уважать после этого. Те, кто ставит нас сегодня в такое унизительное положение, не понимают, что губят вековые научные традиции качественного подхода к научным статьям. Научно-техническая политика в сегодняшней России — это смесь вредительства и некомпетентности.

Ученый вспомнил, как при посещении в декабре конгресса всемирной федерации научных работников в Сенегале спросил местных ученых об их условиях труда. Ему рассказали, что поступающий в институт молодой кандидат наук получает полторы тысячи евро и пожизненную занятость. То есть даже в Сенегале ученых ценят больше, чем у нас?

Интересно, что, несмотря на заверения ФАНО планировать работу институтов сообща с РАН, новый проект госзадания, по словам Кашина, прошел мимо академии. Не известно, чего добиваются менеджеры, которые, несмотря на заверения оценивать институты не только за количество публикаций, но и за другие явно имеющиеся заслуги, все-таки склоняют научные организации к палочной системе, от которой в свое время отказались даже полицейские?

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #323 : Январь 19, 2018, 01:42:58 »
https://www.rg.ru/2017/12/27/okolo-25-procentov-institutov-ran-priznali-autsajderami.html

25 процентов институтов РАН признаны аутсайдерами

Около 25 процентов академических институтов признаны лидерами в своей научной области, 50 процентов - "середняками", остальные 25 процентов попали в число аутсайдеров. Эти выводы назвал на заседании РАН и ФАНО академик Валерий Рубаков, который возглавлял комиссию по оценке эффективности работы научных организаций. Правда, к аутсайдерам академик применил более мягкий термин - "требующие пристального внимания". Он особо подчеркнул, что экспертиза проводилась жестко, по гамбургскому счету.

Прямо скажем, в нашей науке произошло знаковое событие. Ведь споры о том, как оценивать работу науки, велись несколько лет. Ученые и чиновники приводили свои хотя и полярные, но вполне весомые аргументы. Скажем, сторонники чистой наукометрии настаивали, что число публикаций, цитирований, патентов, молодых ученых в институте, финансирование на одного ученого, участие в международных конференциях и прочие цифры дают полный срез состояния научной организации. Академики утверждали, что нельзя ученого мерить только цифрой, такой формальный подход вредит науке. Сами ученые лучше всего знают, сколько "весит" в науке каждый исследователь. В конце концов, все же удалось достичь согласия. Сегодня ученого и взвешивают и на весах наукометрии, и оценивают авторитетные эксперты. Такой двойной подход и дает итоговую оценку.

Какую картину выявила комиссия, проверив 493 научных организации, входящие в состав Федерального агентства научных организаций, куда переданы институты академии? Прежде всего, эксперты подчеркнули, что "середняки" - это стабильные, успешные коллективы, которые генерируют в стране основную долю знаний.
Каждый институт может подавать апелляцию, которая будет оперативно рассмотрена

- Что касается третьей группы, то в большинстве они не выглядят безнадежными, - отметил академик Рубаков. - С ними надо работать, и они вполне способны выйти на высокий уровень.

Он привел еще несколько любопытных цифр. Оказалось, чем больше в институте работает исследователей, тем выше его научные показатели. У лидеров в среднем 200 исследователей, у середняков - 100, у аутсайдеров - 40. Неожиданно, что финансирование во всех трех группах разительно не отличается. Так у лидеров на одного исследователя (из всех источников) приходится в год около двух миллионов рублей, у середняков - 1,7 миллиона, у отстающих примерно 1,5 миллиона. Нет большого отличия и по числу молодых ученых - примерно треть от всего числа исследователей. А вот числу публикаций на одного исследователя в изданиях, индексируемых в базе WoS, расклад такой: лидеры - 0,62, середняки - 0,53, аутсайдеры - 0,11, цитирований соответственно - 34, 14,5, 2.5.

Подводя общие итоги работы комиссии, академик Рубаков выделил несколько позиций, в частности, отметил, что ряд институтов, фактически не имеют программ развития, что есть серьезные проблемы с воспроизводством научных кадров, что необходимо срочно принять программы интеграции академической и вузовской науки.

Кроме того, комиссия выявила, что многие институты сельскохозяйственного профиля не соответствуют основным представлениям о научной организации, во многих финансирование на одного исследователя 300тысяч рублей и меньше. Словом, эта проблем требует особого и срочного внимания РАН и ФАНО.

Подводя итог, академик Рубаков и президент РАН Александр Сергеев подчеркнули, что прозвучали только предварительные результаты, каждый институт в течение января может подавать апелляцию, которая будет оперативно рассмотрены. А в феврале межведомственная комиссия рассмотрит все эти результаты и примет окончательное решение по итогам оценки эффективности работы ученых.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #324 : Январь 19, 2018, 01:46:28 »
http://tass.ru/nauka/4845233

РАН намерена просить власти скорректировать механизм начисления зарплат ученым

Президент Российской академии наук Александр Сергеев считает, что это позволит поощрять коллективы, которые вносят существенный вклад в науку

Российская академия наук готовит обращение к руководству страны с просьбой скорректировать исполнение указа президента РФ Владимира Путина о повышении зарплат ученым, что позволит поощрять коллективы, которые вносят существенный вклад в науку. Об этом в интервью, опубликованном во вторник на сайте "Российской газеты", заявил президент РАН Александр Сергеев.

По словам президента РАН, "автоматическое" повышение зарплат ученых до 200% от средней по региону приведет к увеличению достатка слабо работающих институтов, но подчас никак не отразится на зарплатах ученых, которые вносят существенный вклад в развитие науки и добиваются грантов.

"Один институт активен, добывает много денег на грантах и договорных работах, у него зарплаты даже выше чем 200% по региону. А другой институт, назовем его вялым, еле тянет. Тут могут быть разные причины, объективные и субъективные, но факт, что и до 100% по региону он не дотягивает. По указу мы ничего не должны выделять стахановцу, а поддержать только вот такой арьергард. <…> Поэтому по данному вопросу мы готовим обращение к руководству страны с просьбой скорректировать практику исполнения указа", - сказал Сергеев.

Академик добавил, что РАН получает просьбы профсоюзов разобраться в этой ситуации, и привел в пример астрофизическую обсерваторию на Кавказе, сотрудники которой занимаются фундаментальной наукой в интересах страны, но уже получают удвоенную по региону зарплату. В то же время астрофизики, живущие в Москве, чьи зарплаты уже сейчас сопоставимы с удвоенной по Кавказу, получат прибавку.

Один из майских указов 2012 года президента России Владимира Путина предписывал к 2018 году довести среднюю зарплату научных сотрудников до 200% от средней по региону.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #325 : Январь 27, 2018, 00:17:45 »
http://www.politnavigator.net/ukrainskie-vchehnye-ugrozhayut-ulichnymi-razborkami.html

Украинские вчэные угрожают уличными разборками

Отношения государства и науки в чём-то напоминают отношения хозяина и его коровы. Если хозяин рачительный и заботливый, то и корова у него ухожена, накормлена и даёт положенные два ведра молока повышенной жирности в день. У так себе хозяина корова ест досыта не каждый день, вид имеет не выставочный и кое-как выдаёт в день полведра синеватого молока. А есть и такие хозяева, у которых корова напоминает обтянутый шкурой велосипед, молока не даёт вообще, а корм получает только для того, чтобы лишь не сдохла.

Так вот, украинское государство и украинская наука напоминают хозяина – тупого жлоба, и коровёнку – издыхающего одра, некогда славившуюся упитанностью и рекордными удоями.

Но эта картинка далеко неполна и очень схематична. Беды украинской науки начались не вчера, а как минимум четверть века назад, когда группе национал-отморозков и авантюристов за пару лет удалось убедить жителей УССР в том, что их сало зйилы москали и если отделиться, то сала станет просто завались, а на москалей можно будет поплёвывать из-за плетня с макитрами.

И если во времена Кравчука и первого президентского срока Кучмы резко поплохело всем, включая науку, то с начала 2000-х, вроде бы все притерпелись, и жить стало худо-бедно, но можно. Кое-какие отрасли науки и техники выжили и научились сводить концы с концами. Но уже победа «гидности» снесла даже эту жалкую стабильность, а с началом войны, разгулом махновщины и разрывом научно-технических связей с Россией всё провалилось куда-то лет на сто в прошлое.

Текущая ситуация представляет собой следующее. Украинская наука финансируется правительством (что Яценюка, что Гройсмана) по остаточному принципу. Весь бюджет Национальной Академии наук Украины (НАНУ) сравним с кубышкой одного американского университета чуть выше среднего уровня – примерно $200 млн. Ежегодные расходы на одного учёного составляют $9300 в год, что 18 раз ниже Бразилии. Даже в некоторых африканских странах ежегодные расходы на одного учёного раз 10 раз больше.

Ситуация осложняется ещё и тем, что к власти пришли воры и временщики, которые не знают и не хотят знать, зачем вообще нужна наука. Гройсман сотоварищи выделяют президиуму НАНУ некую сумму, которой явно не хватает на всех учёных, работающих в системе Академии наук.

Президиум тем самым поставлен перед сложной дилеммой: либо выделять без обид блокадную пайку всем подопечным, срезая ставки и делая всех равных в нищете, либо на свой выбор полностью профинансировать горстку избранных, оставив остальных питаться крошками со стола. Как меньшее зло был выбран второй вариант, и зубы на полку сложила опора режима – киевский Институт украинской археографии и источниковедения им. Грушевского, Институт истории НАНУ, Институт украинознавства во Львове. Впрочем, за бортом остались институты, занимавшиеся фундаментальными исследованиями в областях ядерной физики, космических исследований, биологии, генетики и т.п. Словом, те, кто в своей научной деятельности потребляет уйму денег, а результат выдаёт очень нескоро. Если вообще выдаёт – и такое бывает.

При этом, штат президиума НАНУ раздут до 300 членов и финансируется из отдельного источника, что приводит в бешенство лишенцев. Однако, вместо того, чтобы узреть корень зла в сложившейся за четверть века политической и экономической системе Украины, лишенцы обратили свой гнев против президиума, требуя от него справедливой делёжки бюджетных средств. Что характерно, денег хотят как физики с генетиками, так и расплодившийся за время «незалежности» лженаучный балласт, вроде «вчэного историка» Брехуненко.

Под водительством различных брехуненок вчэные слезли со своих эмпиреев и 16 – 18 января выходили пикетировать Кабмин, требуя  денег и внимания. Кабмин денег дал. Вернее, выдал бумагу с обещанием увеличить расходы на науку.

Однако, на практике, деньги на бумаге выделялись одни, а на президиуму НАНУ выдавались совсем другие. Либо не выдавались совсем. И поэтому президиум в свою очередь перечислил слёзы Гройсмана в научные учреждения, предоставив их руководству делить их по справедливости, вызвав очередную вспышку ярости у «науковцив».

Понимая, что никакие пикеты, протесты, сидячие и лежачие голодовки ни к чему не приведут, «вчэные» потихоньку начинают перенимать опыт выколачивания денег при помощи «активистов» и «вытиранов АТО».

24 января в ИА УНИАН состоялась очередная пресс-конференция, на которой отощавший «историк» Брехуненко потрясал бумагами, обличая фарисеев и сюрреалистов из президиума НАНУ. Речь его была длинной, страстной, бессмысленной и богато пересыпана цитатами из притащенных ради такого случая документов.

Но не идиот Брехуненко был изюминкой и звездой пресс-конференции. Обиженные президиумом НАНУ «вчэные» пригласили поучаствовать в сходке одну примечательную личность – Шурика Алферова, «кандидата исторических наук», пресс-секретаря полка «Азов», – в качестве «тяжёлой артиллерии».

По первоначальной задумке вместе с Алфёровым должен был прийти ещё один «историк-вытиран АТО» Андрощук, но вместо него в посиделках участвовал колоритный рагуль, «дохтур исторычных наук» Тарас Чухлиб, директор Науково-дослидного институту козацтва, член экспертной комиссии Украинского института национальной памяти и прочая, и прочая…

«Историки в штатском» послали недвусмысленный месседж президиуму НАНУ. Так, по их мнению, в руководстве Национальной Академии наук окопались враги, которые за 27 лет «незалежности» привели украинскую науку к глубокому кризису, культивируя советскую систему управления в своих корыстно-бюрократических интересах. Эти враги угрожают национальной безопасности, лишают страну цивилизационной перспективы, а также способствуют поражению Украины в гибридной войне с Россией.

Блеснул интеллектом «историк» и пресс-секретарь полка «Азов» Алфёров, сообщивший о двадцатилетнем заговоре, приведшем Украину к потере науки и промышленности. Ослепительным перлом в речи секретаря сверкнул пассаж о том, как несколько российских телеканалов заставили Крым покинуть Неньку. А всё из-за страшно Хитрого Плана по специальной подготовке российских историков, получающих гранты на изучение Византии, Древней Руси, Тмутараканского княжества.

Историки тщательно изучают Тмутаракань, пишут «темники» политологам, те рассказывают в телевизоре, а потом Украина теряет территории «без жодных пострилив». А потом украинские армейцы и волонтёры сидят и недоумевают: «как же так, почему мы воюем с братьями?», тогда как в России все всё знают: «воюемо проты хохлив!». А всё почему? Науку, начиная со школьной, разрушили «внутренние оккупанты».

Во время яркой, полной искромётного маразма, речи пресс-сека «Азова», несмотря на его очевидную молодость, хотелось неоднократно вскочить и аплодировать стоя.

Судя по бегающим крысиным глазёнкам Брехуненко, идея позвать на прессуху говорливого дегенерата из «Азова» принадлежала именно ему. И вообще, присутствие на пресс-конференции четырёх «историков» из пяти «вчэных» наводило на мысль, что главными организаторами похода против президиума НАНУ выступают именно утратившие любовь и финансирование «великие украинские историки».

Присутствовавший на сходке шумеров председатель совета молодых ученых Института физиологии имени Богомольца НАНУ Алексей Болдырев смотрелся белой вороной, а его речь об убивающей науку концепции «аграрной сверхдержавы», коррупции в президиуме украинской Академии наук и необходимости расследования её проявлений законными методами прозвучала выступлением вегана на собрании людоедов.

В общем-то, наука всё это уже проходила. В 1930-е некоторые учёные АН СССР использовали админресурс и обвиняли коллег в троцкизме в борьбе за финансирование и привлечение внимания власти. Правда, для большинства из них эта борьба закончилось тюремным заключением и работой в «шарашках» за стакан сметаны, чтобы люди занимались своими прямыми обязанностями в условиях надвигающейся войны, а не плели интриги.

Приглашение одного из вождей «Азова» и его обличительная политическая речь на пресс-конференции в лучших традициях поисков внутренних врагов как бы намекает президиуму НАНУ, что схватка за финансирование может перейти в политическую плоскость с «охотой на ведьм» и привлечением майданного охлоса в качестве последнего аргумента. Ведь кого отодвинули от кормушки? – самых «нужных» Украине людей, бездарных пропагандонов, c которых обязана начинаться Родина.

Понятное дело, что от перестановки членов президиума НАНУ ситуация в украинской науке не улучшится, но под давлением улицы власть может поменяться на «шумерскую». И тогда скудный кусок финансового пирога Академии наук будет перекроен в пользу бредогенераторов.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #326 : Январь 28, 2018, 14:35:05 »
Академик Жорес Алферов о проблемах науки и образования.

https://youtu.be/n-SHKFHD_c4

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #327 : Февраль 02, 2018, 19:31:58 »
https://trv-science.ru/2018/01/30/an-otseet-ustarevshie-temy/

Академия наук отсеет устаревшие темы

Академия наук начала работу над экспертизой тем научных работ, которые ведутся по государственным заданиям. На совещании в Президиуме РАН 23 января 2018 года вице-президент РАН Андрей Адрианов рассказал о том, что каждую тему, которой занимаются академические институты, будут анализировать два независимых эксперта. В итоге тема получит либо «++» (будет рекомендована к продолжению), либо «+–» (будет рекомендована к продолжению с рекомендациями по корректировке), либо «––» (два минуса, т. е. тема будет рекомендована к закрытию и институту предстоит начать работу над выработкой другой, более актуальной темы).

Академик Адрианов подчеркнул, что речь не идет о тех темах, работа по которым завершилась в 2017 году: они получат оценку экспертов «завершена с получением значимого научного результата» или просто «завершена». Для научных институтов, где многие темы завершились в 2017 году, одним из важных этапов станет формирование тем в 2018 году.

Екатерина Чабан, руководитель Управления по взаимодействию с госорганами и научным сообществом РАН, подробно рассказала представителям отделений РАН об организации, последовательности и возможных подводных камнях готовящейся экспертизы.

Напомним, что Академия в конце 2017 года уже провела масштабную оценку эффективности научных организаций и сейчас идет процедура апелляции, когда научные организации, не согласные с оценкой экспертов, могут представить свои контрдоводы. Результаты экспертизы будут опубликованы не раньше марта.

В начале 2018 года Академии предстоит провести экспертизу всех научных тем институтов ФАНО, сделав не меньший объем работы — Е. Чабан назвала его беспрецедентным. «В общей сложности нам предстоит дать 23 788 экспертных заключений и оценить 11 984 темы научных организаций», — подчеркнула она. Такая экспертиза призвана стать инструментом эффективного распределения бюджетных средств в научных институтах.

Для оценки тем будет задействован пул из 7000 экспертов — академиков, членов-корреспондентов, докторов наук, имеющих сертификат экспертов РАН и включенных в Список экспертов РАН (одобренный Президиумом РАН). Его состав не окончателен и будет обновляться, поэтому Президиум РАН обратился к отделениям РАН с просьбой представить свои предложения по актуализации Списка, если у них есть возражения против некоторых экспертов или они готовы выдвинуть новых кандидатов.

Экспертизу предстоит провести на условиях анонимного peer-review. Информация об экспертах по конкретным темам будет закрыта для научных организаций. «Научные организации не должны знать, какой эксперт анализировал темы их работы. Нужно избежать конфликта интересов, всё это является ответственностью отделения», — отметила руководитель УВГО ПРАН.

Для экспертизы тем из разных областей науки потребуются разные критерии. Е. Чабан обратилась к тематическим отделениям с просьбой предложить свои критерии, в том числе оценки количества и качества научных публикаций, чтобы они затем вошли в формы для оценки.

«В отделения будет представлена короткая анкета по экспертизе тем, но она будет носить рекомендательный характер. Если мы рассматриваем отделения как высшую экспертную организацию, в состав которой входят академики и членкоры, по определению являющиеся высшей экспертной прослойкой российского общества, то отделение может взять под свою ответственность свои подходы к оценке. Для нас ваше мнение, мнение отделений, является определяющим», — заметил в этой связи Андрей Адрианов, отвечая на вопросы коллег.

Экспертиза тем, включающая изучение научных отчетов по проектам, начнется 7 февраля и должна быть завершена до 1 апреля 2018 года. На проведение экспертизы тематическим отделениям РАН дается 30, а региональным — 20 дней; затем в течение двух недель будет происходить подача апелляций (5 дней) и сама апелляция (10 дней). Далее экспертные заключения рассмотрят вице-президенты по соответствующим областям науки, и впоследствии они войдут в итоговый отчет.

Итоги научной экспертизы тем, которыми занимаются институты региональных отделений, будут сначала проанализированы экспертами этих отделений, а затем поступят к экспертам тематических отделений и, в случае существенного расхождения в оценках между двумя отделениями, будут рассматриваться вице-президентами РАН.

На совещании отмечались проблемы и трудности, связанные с работой информационной системы «Парус-8», которая используется ФАНО. Именно с ней предстоит работать сотрудникам отделений РАН, осуществляя выгрузку и ввод данных.

Если отделения не успеют провести экспертную оценку каких-то тем, то эти темы получат автоматически один плюс («+») и попадут в так называемую серую зону — это будет означать, что тема не проанализирована отделениями. Сотрудники Президиума РАН попросили отделения РАН избежать попадания тем в такую серую зону, т. к. это покажет пробелы в работе РАН. Академия наук должна поддержать свою репутацию ведущего центра научной экспертизы в России в области фундаментальных и поисковых исследований.

Что будет, если тема получит отрицательную оценку экспертов? «Директор знает, что со следующего года эта тема у него не финансируется, но деньги на 2018 год у него никто не забирает. У него есть время до конца года, чтобы разработать новую тему. Отзыва средств, выделенных в 2018 году на тему, получившую отрицательную оценку экспертов, не произойдет», — сказал Андрей Адрианов в ответ на беспокойство представителей отделений.

В будущем Академия намерена уйти от авралов в оценке своей эффективности и перейти на более плавный, годовой цикл работы по научным тематикам. Ежегодно с 1 января по 1 апреля институты ФАНО и РАН будут совместно работать над отчетами по планам научно-исследовательских работ истекшего года. Затем до 1 июля будет идти работа над новым бюджетным циклом, подготовка планов НИР на следующий год, а далее институты и Академия наук займутся форсайтами, формированием новых тем для исследования, распределением финансирования и уточнением приоритетов научной работы.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #328 : Февраль 06, 2018, 18:56:35 »
http://www.politnavigator.net/s-barskogo-plecha-es-podbrosil-ukrainskim-uchenym-e17-mln.html

ЕС подбросил украинским ученым €17 млн

Евросоюз решил предоставить более €17 млн на поддержку науки и инноваций на Украине, передает корреспондент «ПолитНавигатора».

Об этом сообщили в пресс-службе представительства ЕС в Киеве.

«В рамках программы ЕС «Горизонт-2020» 83 украинские организации получат €17,23 млн на воплощение своих проектов. Среди этих организаций — учреждения высшего образования, исследовательские учреждения и представители частного сектора», — приводит сообщение телеканал «112 Украина».

Таким образом, Украина занимает шестое место среди всех ассоциированных стран данной программы ЕС как по количеству участников, так и по сумме полученного финансирования

В диппредставительстве отметили, что потенциал Украины намного больше, однако для его реализации ей необходимо продолжить реформы по созданию более благоприятной среды для усиления сотрудничества украинских научных и производственных учреждений с партнёрами.

Игорь

  • Администратор
  • Старожил
  • *
  • Сообщений: 57044
Re: Горький хлеб учёного
« Ответ #329 : Февраль 11, 2018, 23:02:56 »
https://indicator.ru/article/2018/02/08/onlajn-intervyu-mihaila-kotyukova/

Онлайн-интервью Михаила Котюкова
Глава ФАНО отвечает на вопросы читателей Indicator.Ru

Кому в академических институтах ждать повышения зарплат, что в Федеральном агентстве научных организаций думают о сокращении ставок в институтах, изменит ли ФАНО госзадания для подведомственных организаций и что глава Агентства Михаил Котюков думает о будущем научной политики в России. На эти и другие вопросы он отвечает в онлайн-интервью Indicator.Ru.

— Михаил Михайлович, большое спасибо, что пришли к нам. Наш первый вопрос — про зарплаты. Указ Владимира Путина о повышении зарплат распространяется только на научных сотрудников. Инженерам, заведующим лабораториями и другим категориям специалистов, формально не относящимся к научным сотрудникам, зарплату не повысят. Будут ли внесены какие-то правки, уравнивающие научных сотрудников и других ученых? Когда? Кто войдет в этот список?

— Вопрос достаточно непростой, и отвечать на него нужно системно. Что я имею в виду. С формальной точки зрения вопрос заработной платы — это вопрос, который регулируется решениями в каждой конкретной организации. Тут никакие решения сверху предпринять практически невозможно. 200% (или больше, или меньше) у каждого конкретного работника зависят от того, насколько хорошо он работает. Вопросов, так или иначе связанных с зарплатой, мы получаем достаточно много. Одна часть — про научных сотрудников, инженеров, лаборантов и так далее. Вторая часть — про межрегиональное соотношение зарплат. Масса вопросов по этому поводу. Поэтому ответ требуется системный.

Первое: все решения принимаются в коллективе. Второе: принципиально важным является стимулирование хорошей работы. В указе написано про эффективно работающие организации и сотрудников, это касается всех отраслей: науки, образования, медицины… Всех отраслей. Везде речь идет об эффективном контракте. На протяжении четырех лет мы проводили системную работу. У каждой организации была дорожная карта повышения результативности труда. В коллективах существуют локальные нормативные акты (указы), которые устанавливают систему оплаты труда или систему мотивации. Есть базовая часть — это оклад, к нему применяется термин «полная ставка», «неполная ставка». Оклад — это совсем не определяющая часть в структуре зарплаты. Существенное внимание уделяется стимулирующим выплатам, которые зависят от результативности работы. В научной сфере — это то, что связано с публикационной активностью, патентной активностью, грантовыми и конкурсными программами, привлечением партнеров в хоздоговорные проекты. Коллективы сами настраивают эту систему, исходя из профиля работы института. Мы лишь принимаем ту практику, которая есть. Поэтому 200% не показатель для каждого конкретного сотрудника. Так задача никогда не ставилась. Задача — простимулировать и поддержать.

Что решает «200%»? Эта задача решает формирование некоего баланса на рынке труда. Труд ученого, труд научного сотрудника, труд преподавателя высшей школы, врача должны соответствовать примерно двойному окладу региона, чтобы сфера была привлекательной. Поэтому зарплата конкретного сотрудника должна зависеть от его результата. Важно, чтобы эта система была абсолютно прозрачна, чтобы каждый человек понимал, каких показателей ему надо достичь, чтобы получить ту или иную зарплату. Она может быть и 400%, и меньше 100%. Решения о прозрачности не должны приниматься задним числом.

Мы проводили много встреч, анализировали приказы, наш опыт. И сейчас мы наблюдаем за существующей практикой. Так что 200% — это не в каждой организации, не у каждого сотрудника. Мы сейчас завершаем процесс оценки результативности деятельности научных организаций, мы учли те статистические данные, которые были предоставлены институтами и проверены ими. Мы учли и те средства, которые институты привлекают самостоятельно в виде грантовых программ, в виде участия в целевых программах, привлечения партнеров. Есть институты, которым помощь не потребуется. Они настолько эффективно организовали свою работу, что могут сами обеспечивать такую зарплату своим сотрудникам. Сейчас мы вместе с Академией наук продолжаем системно заниматься этим проектом, наша задача — поддержать самые перспективные работы и людей, которые их ведут. Мы обеспечиваем ежемесячный мониторинг того, как происходит начисление выплат, будем этот вопрос в течение года уточнять.

Оборотная сторона — увеличение наших требований к институтам. Первое: результат результату рознь. Надо учитывать, что статья, подготовленная на высочайшем уровне и получившая международное признание, требует больше усилий, чем публикация в сборнике, который не имеет серьезного уровня. Мы это должны учитывать. Времени, чтобы настроить систему обратной связи, было немного: согласование бюджетных процедур шло довольно долго, а планы научных работ были сверстаны заранее и утверждены Академией. Сейчас мы поработаем с отчетами за 2017 год, мы уже формируем рабочую комиссию, которая подготовится к тому, чтобы уточнить планы 2018 года, привести планы научных работ в соответствие с показателями бюджета, мы их отдали уже на весь год вперед.

Есть понимание, даже у ведущих учреждений, что увеличение бюджета должно вести к увеличению объема выполненной работы, главное, найти нужное соотношение. Мы сделали самый простой первый шаг — увеличили абсолютный общий показатель публикации всего и сделали это линейно к увеличению бюджета. Те, кто не получил «плюс» по бюджету, не получили и «плюс» по заданиям, они работают на высоком уровне и так. А остальные получили дополнительный бюджет, но должны сделать и дополнительную работу. Если будут отказываться, мы всегда можем перераспределить.

— Можно уточнить, правильно ли мы поняли: не всем научным сотрудникам, которые работают на ставку, стоит ждать 200% зарплаты?

— Абсолютно точно.

— И второй уточняющий вопрос…

— Ставка не равна 200%, это не определяющая часть зарплаты.

— Если вы научный сотрудник в Москве, это не значит, что вы будете получать где-то 120 тысяч?

— Абсолютно не значит. Вам нужно проявить себя в институте, показать вашу квалификацию исходя из тех показателей, которые в институте приняты как оптимальные. Поэтому мы с коллегами и вели такой разговор: каков оптимальный сотрудник для вашей организации? Что должен сделать новый сотрудник, чтобы получать у вас зарплату 100%, 120%, чтобы он знал, стоит ему идти к вам работать или нет? Поэтому эта система должна быть прозрачной, мы ведем разговор о средствах налогоплательщиков. Пока мы средства распределили только на 2018 год, и мы должны серьезно апробировать нашу систему, это наш «пилотный» год. Сейчас это основная задача нашего Совета директоров. Мы сформировали Совет по региональному признаку, будем проводить заседания и обсуждать все вопросы совместно с Александром Сергеевым.

— Как вы смотрите на повсеместную манипуляцию со ставками в институтах РАН, призванную создать видимость повышения зарплат? Например, в нашем институте (Москва) почти 50% сотрудников из сотни перевели на половину или даже на 1/10 ставки, выплачивая им при этом прежнюю зарплату. В итоге «на бумаге» зарплата выросла в разы (к концу 2017 года у нас она, судя по отчетам, достигла 60 тысяч рублей), а на деле люди продолжают получать те же 20 тысяч, что и раньше (средний оклад старшего научного сотрудника).

— Эффективно работающий сотрудник, как это формально выглядит с точки зрения организации? Каждый институт у себя сам определился с этим. Дальше есть развилка: либо применить этот норматив к фактической численности и понять, как надо увеличить результат, либо, имея невысокий результат, принять решение по численности. Если вы даете половину результата, значит, половина рабочего времени у вас использована неэффективно. Я не знаю, насколько это носит массовый характер, но сокращение количества ставок абсолютно некритично, это примерно 5% за год. Я не соглашусь с выражением «поголовный перевод на полставки». Такие случаи есть, но они носят выборочный характер.

— Количество вопросов на эту тему показывает, что таких случаев много.

— Статистика это не подтверждает. Если бы это было массово, мы бы получили кратные цифры, но такого нет. В 2013 году у нас в системе академических институтов было 47 тысяч научных сотрудников, на середину прошлого года — 46 тысяч. Это среднесписочная численность. Если нас здесь пять человек и каждый работает на ставке, это пять ставок. А завтра нас сократят на полставки каждого, и у директора в отчете будет 2,5 ставки, при этом нас останется 5 человек. На самом деле такого нет, у нас по отчетам получается, что на пять человек условно четыре ставки.

— То есть когда люди говорят, что в институте манипуляции со ставками и что они получают столько же, а работают…

— Такие примеры могут быть. Еще раз говорю, ставка — это не 200%. Человек может сохранить свою зарплату, перейдя на полставки, но это значит, что его работа соответствует не полной ставке, а какой-то другой.

— То есть со стороны ФАНО не было прямого указания проводить вот такую корректировку?

— Со стороны ФАНО было одно указание. Каждый институт писал дорожную карту: как он приводит в соответствие свои мощности и результаты. Либо оптимизирует мощности, либо наращивает результаты. Дальше каждый самостоятельно предпринимал те действия, которые считал целесообразными. Кто-то оптимизировал штат, да, и это может быть полезным. Мы вместе с Владимиром Фортовым готовили такое письмо и отправляли его в институты. Владимир Евгеньевич на личном примере Объединенного института высоких температур РАН рассказывал, как он эту работу проводит у себя с каждым из научных сотрудников. В этом есть некое оздоровление. Кто-то может уйти, но придут и другие, молодежь. Всегда должна быть здоровая конкуренция в коллективе.

— Еще про дробление ставок. Вопрос от Игоря Пшеничного, от Общества научных работников, а также он ведущий научный сотрудник ИЯИ РАН. Цитирую: «Если все необходимые для повышения зарплаты в рамках указа №597 средства так и не выделены Правительством РФ, то почему ФАНО грозит дисциплинарными взысканиями руководителям институтов за невыполнение указа? Ведь руководителям не остается иного выхода, кроме как массово "просить" сотрудников фиктивно перейти на 0,5 ставки».

— Такие фиктивные решения никому не нужны, все решения должны быть обоснованными. Если институт работает результативно, то этой проблемы нет. Если результаты оставляют желать лучшего, то тут необходимы действия. Частичный перевод на 0,5 ставки ничего не решает. Если человек не выдает условную единицу производительности труда, то надо ставить вопрос, как ему работать.

— А про первую часть вопроса? Утверждается, что средства так и не были выделены.

— Здесь существует большая дискуссия, связанная с тем, насколько должен увеличиться объем внебюджетных средств. Минфин достаточно обоснованно требовал, чтобы общее увеличение фонда было более-менее паритетно: бюджет — небюджет. Мы объясняли, что корректно говорить о внебюджете в случае прикладных институтов.

Фундаментальные исследования с внебюджетом имеют специфичные взаимоотношения. Мы достигли некоего компромисса, но договорились, что будем ежемесячно проводить мониторинг, насколько мы сможем привлекать внебюджетные средства. У нас есть институты с хорошей экспериментальной базой, они успешно работают с индустриальными партнерами. Есть институты, которые работают в общественно-гуманитарных направлениях, с фундаментальными работами, и им привлечь средства сложно. Мы будем смотреть, как будет развиваться обстановка и оперативно взаимодействовать с коллегами в правительстве, если обстановка будет меняться.

Еще раз повторю: у каждого института есть свои планы, и вопрос выполнения указа — это не вопрос подгонки зарплат, это вопрос повышения результативности работы. Поэтому директора отвечают не за 200% как таковые, а за ту дорожную карту, которая у них есть. Там несколько показателей, которые являются важными с точки зрения развития организации, и спрашивать мы будем за выполнение дорожной карты.

— Скажите нам тогда, как вам работается с Александром Михайловичем по сравнению с Владимиром Евгеньевичем?

— Я не хотел бы сравнивать, я просто расскажу то, что является важным. С Александром Михайловичем мы достаточно одинаково смотрим на сегодняшние проблемы. У нас близкое понимание масштабов той работы, которую нам необходимо организовать по реализации Стратегии научно-технологического развития (СНТР). Учитывая, что Александр Михайлович прошел путь от замдиректора до директора, реализовавшего проект по реорганизации института, он все проблемы очень хорошо чувствует, понимает и знает. Они понимает те моменты, которые сдерживают нас в развитии, понимает, какие разрывы нужно сокращать в первую очередь, чтобы выйти на проекты полного цикла, когда идеи превращаются в наработки. И у нас общая позиция по проведению внутренней оценки институтов (чтобы понять, какие институты лидируют в каких сферах), настройке системы мотивации (то, что мы говорили про эффективный контракт и зарплату), в вопросах переформатирования системы управления институтами с точки зрения включенности, вовлеченности в реализацию СНТР. Мы сегодня работаем в высокой степени слаженно. Мы дискутируем по всем сложным вопросам, но главная наша цель совпадает.

Я благодарен Александру Михайловичу и его коллегам за принятые предложения и идеи по изменению системы приемки отчетов и их последующему увязыванию для формирования заданий на следующий период. Эта задача имеет несколько важных целевых ориентиров. Один — повышение той самой результативности и мотивации. Второй — сокращение бюрократического навеса, который у нас есть. Мы провели анализ: институт, который является юридическим лицом, должен заполнить 279 форм (финансовая, статистическая, налоговая отчетность). Огромный пласт отчетов требовала и сама Академия. Мы с коллегами год стыковали данные, чтобы понять, какие данные уже собираются другими системами.

Во многих случаях было дублирование. Мы хотим сократить количество отчетных форм без потери качества. В идеале — чтобы в институте один раз информация вводилась, и ей везде, во всех системах можно было пользоваться. С другой стороны, к финансовым отчетам сотрудники не должны иметь никакого отношения, это должно делаться на уровне администрации. А когда речь идет о научных отчетах (и тут я благодарен Академии), отчет будет приниматься исходя из темы исследования. Не списком в виде полного отчета о всей деятельности института. С таким списком сложно работать. Позиция наших директоров: «Мы уже все отчеты сдали, вы оттуда сами выберите». Но мы хотим настроить систему так, чтобы тематика исследований была закодирована (институты в рамках реализации программы Академии отрабатывают 11 тысяч тем в год), классифицирована. Тематика будет финансироваться, и результат к ней привязываться. Теперь институты будут отчитываться по каждой теме. И нам при любом внешнем запросе можно будет выбирать нужное. Это поможет сократить количество немотивированных дополнительных запросов.

— По поводу отчетов. Вы мне скажете, что я опять про министерство… Есть Федеральная система мониторинга научных организаций, ФСМНО. И глава Департамента науки и технологий МОН Сергей Матвеев несколько раз мне рассказывал о том, как он мечтает, чтобы все отчеты научных организаций формировались по одному нажатию кнопки на этом сайте, и не было бы кучи бумаг. То, что вы рассказываете, немного похоже на это. Но, видимо, речь идет про другую электронную площадку. Обсуждалась ли какая-то синергия?

— Обсуждалась, много раз. Пока речь идет о наведении элементарного порядка. Мы для примера сделали информационную систему работы по ЦКП и представили наши наработки Минобрнауки, чтобы эту идею можно было довести до общего применения. В перспективе нам нужно думать о единой государственной системе учета научной деятельности. Но чтобы «кнопочку нажать и отчет получить» — это на уровне верхнего управления. Кто-то на нижнем уровне в эту систему должен вбить сначала план, потом отчет. И, конечно, информация всегда будет собираться в институте. В идеале в системе можно будет формулировать грамотный поисковый запрос, и она выдаст полную выгрузку, без учета ведомственных барьеров. «А какие научные школы в стране занимаются проблемами робототехники?» И выгрузка: такие-то коллективы, такие-то университеты, корпорации, которые списывают часть затрат на НИОКР. Это должна быть единая публичная система, и нам к ней шагать и шагать.

Такая система будет полезна и для исследователей, и для корпораций, которые будут искать себе партнеров по научным проектам. Мы сегодня организуем встречи: собираем специалистов по определенной тематике и налаживаем им контакт с производством. 11 тысяч тем структурированы еще два года назад, и мы знаем, в каких институтах какими тематиками занимаются. Мы приглашаем их за стол, зовем партнеров, даем им возможность побеседовать. Можем провести сопоставительный анализ. Например, одной темой занимаются несколько организаций. Насколько их результаты соответствуют друг другу? Так формируются КПНИ, комплексные планы научных исследований.

А система ФСМНО очень… цифровая. Система учета интеллектуальной деятельности тоже имеет свои изъяны. Так что нам вместе еще работать и работать. Это будет иметь принципиально важное значение при запуске проектов СНТР. Важно будет понимать, кто в стране компетентен в этих исследованиях. Просто экспертного мнения членов Академии может не хватить, есть молодые коллективы, которые способны двигаться самостоятельно, и их обязательно нужно привлекать по всем семи приоритетам.

— Читатели интересуются компетенциями руководителей институтов. Что вы думаете о введении дополнительного управленческого образования для директоров институтов?

— Это очень правильная задача. Мы заканчиваем формировать программу, я буду сам в обязательном порядке участвовать. Директорам принципиально важно иметь управленческие компетенции. Мы понимаем, что в сегодняшней системе управлять юридическим лицом достаточно сложно, и, если человек берет на себя эту задачу, он ставит под удар свою научную деятельность. Это важный выбор — стать директором, особенно крупного института. Хозяйственные вопросы будут сильно ограничивать научное творчество. Компетенции в решении хозяйственных вопросов должны быть максимально высоки для того, чтобы ускорить решение управленческих проблем и позволить не потерять контакты института с партнерами и заказчиками.

— Вопрос о проблеме с расходными материалами для исследований. Читатель пишет: «Современные исследования стоят дорого. Вместе с тем в настоящее время структура бюджета научно-исследовательских институтов, подведомственных ФАНО, не содержит (или практически не содержит) средства на проведение экспериментальной работы (покупка реактивов, материалов, оборудования). Какие пути решения этой проблемы вы предлагаете, особенно с учетом возросшего плана по госзаданию?» На подобную проблему жаловался и Максим Никитин, которому вчера вручили президентскую премию для молодых ученых.

— В некоторой степени есть перекос в сторону фонда оплаты труда, я согласен. Но вернемся к началу нашего разговора. Если у нас структура института оптимальная с точки зрения соотношения кадровых возможностей, инфраструктурных мощностей и объема решаемых задач, то такой проблемы нет. А если у нас есть перекос (или площади лишние, или людей многовато), то есть и проблема. Это как известный анекдот о том, сколько шапок можно сшить из одной шкурки. Мы понимаем масштаб сложности, понимаем, что сейчас основные усилия были направлены на совершенствование системы оплаты труда, и вопрос с расходными материалами не является закрытым. Мы отрабатываем систему нормирования: в этом году начинаем обкатывать пилотный вариант, дальше будем ей заниматься. Мы всерьез смотрим на нормирование расходов на содержание имущественного комплекса, в первом приближении посчитали, сколько каждый год нужно средств на текущий и капитальный ремонт. Понятно, что за год проблему не решим, но цифра не запредельная. Вместе с коллегами мы должны обсудить и проблему расходных материалов, тех же самых реагентов. Их сложно получить, долго ждать, и это серьезно снижает конкурентоспособность российских исследований. Наши коллеги-химики могут организовать какую-то часть производства этих материалов в России, что решит проблему доставки в некоторые регионы нашей страны. Но, конечно, это не покроет всю потребность.

— А сейчас перейдем к блицу от наших читателей. Отвечайте по возможности кратко. Как сегодня оценивается эффективность науки? Существуют ли отдельные критерии для оценки фундаментальной и прикладной науки?

— Думаю, что существуют. Для фундаментальной науки более характерна оценка по публикациям. Для прикладной важнее оформление патентов и контакты с индустриальными партнерами. И то и другое является обязательным для оценки результативности, которую мы сейчас завершаем. Там есть и генерация знаний (первый профиль), и патентная активность (второй профиль), и привлечение средств (третий профиль).

— Существуют ли государственные программы, способствующие снижению «оттока» российских ученых за рубеж?

— Эта проблема звучит по-разному. Я узнаю все больше и больше людей, которые говорят, что это не является проблемой, как 10-20 лет назад. То, что уезжают, не страшно, важно, чтобы возвращались. Поэтому есть масса программ, нацеленных на то, чтобы в страну возвращались и наши, и зарубежные ученые. И чтобы они оставались и работали здесь. Поэтому сейчас мы поддерживаем усилия институтов, которые повышают свою эффективность и тем самым показывают хорошую карьерную траекторию для молодых рябят, а также создают условия для тех ученых, которые уехали; что-то уже сделали, чтобы они вернулись и работали здесь. Это и программа мегагрантов, и создание лабораторий, и гранты фондов и так далее.

— Каков сегодня средний возраст ученых в России? Как, с вашей точки зрения, нужно решать проблему омоложения научных кадров?

— На вчерашнем заседании [Совета при Президенте РФ по науке и образованию] была озвучена цифра, что за последние семь-десять лет количество молодых ученых в институтах увеличилось в полтора раза. Мы в Новосибирске в академгородке спрашивали, и там доля молодежи составляет 50% среди научных сотрудников. Это достаточно важный показатель.

— Молодой сотрудник – это сколько лет?

— Формально – до 39 лет.

— Влияют ли санкции на работу российских ученых?

— Вчера было очень интересное выступление директора Никитского ботанического сада Юрия Владимировича Плугатаря. Он привел интересные данные. Первое: публикации ученых, подготовленных в Крыму, в международные журналы в большинстве случаев принимаются. Второе: в Крыму уже проведено значительное количество мероприятий международного уровня, и ученые на них приезжают. И это ученые первой величины мировой науки. Поэтому массовых отказов от научных контактов, связанных с санкциями, мы не наблюдаем. Какие-то, возможно, бывают иногда сбои, но тут надо разбираться, санкции ли это виноваты, или просто компетенции где-то не хватает для подтверждения следующих этапов проекта. Это достаточно индивидуально.

— Могли бы вы назвать крупные проекты, тренды современной российской науки, в которые в ближайшие годы будут инвестироваться государственные средства?

— Ответ на этот вопрос будет найден на площадках работы советов по реализации СНТР. Семь приоритетных направлений Стратегии вы знаете. Мы должны понять одну принципиальную вещь: эти приоритеты сформированы не от областей фундаментальных знаний. Они сформированы от вызовов, которые ставит развитие общества. И поэтому нам нужно будет очень четко произвести настройку: каким образом результаты работы, условно говоря, фундаментальной физики могут быть востребованы в каждом из этих семи направлений. Мы вчера с Александром Михайловичем [Сергеевым], пока ждали начала совещания, нарисовали матрицу и договорились попробовать ее на следующей неделе позаполнять. Там будут семь приоритетов и классические области. На пересечении мы подумаем, как, например, физика или химия отрабатывают в направлениях.

Когда мы говорим про инвестирование или финансирование, нужно очень четко понимать, во что будут вкладываться деньги. Мы о чем говорим? О создании источника синхротронного излучения, который как инструмент традиционно в России использовался для научных работ? А в мире сегодня он в значительной мере занят обслуживанием коммерческих заказов. Мы к нему должны правильно относиться. Это инвестиция? Да, это инвестиция в инфраструктуру. А дальше будет вопрос, где там доля фундаментальных работ, где доля коммерческих работ. Мы немного по-другому будем смотреть на сложившиеся вещи. Нам сегодня очень мешают сложившиеся стереотипы. И вот от стереотипов мы должны очень быстро начать уходить.

— Каковы, на ваш взгляд, наиболее сложные проблемы в управлении современной наукой?

— Еще раз повторю, что главная проблема — это стереотипы, иногда нам очень мешает ведомственная разобщенность. И все это приводит к тому, что разные участники научно-технологического процесса говорят на разных языках, друг друга не слышат и не понимают. Это сильно мешает. Поэтому сейчас мы тратим время и прилагаем усилия, чтобы выстроить доверительные отношения и наладить совместную работу. Это тяжелый и, может быть, не очень благодарный труд, но я благодарен нашим лучшим институтам, ученым, которые в это включаются, понимая, что будущее в значительной степени за сотрудничеством. И именно на этих принципах взаимодействия будет строиться научно-технологическая политика в ближайшее время.