Был вчера на встрече с директором ESO. Довольно интересно, хотя лично для себя ничего особо нового не узнал.
По вопросу: согласно правилам ESO она может принять в свой состав не более 25% не-европейских участников. В этом месте в зале , между прочим, раздалась реплика - "Россия - это Европа!" В ответ было с той же ноткой юмора - "да, я в курсе". 
Общее впечатление от встречи:
а) в ESO вовсе не против нас принять. Один из вопросов во время дискуссии был в духе - "что бы Вы сказали тем, кто будет говорить в России - зачем вступать в ESO, что это даст?" Он ответил в духе (кстати, я вел съемку, через несколько дней выложу видео) - "это нужно для сообщества ученых России - общение, коммуникации, встречи, профессиональный рост, образовательные возможности для студентов и, разумеется, и сами лучшие в мире инструменты".
б) наши астрономические начальники академики (почти все были в зале) - все выступали монолитно и в стиле "за". Были лишь некоторые примечания-пожелания (в стиле "а неплохо бы сочетать инструменты ESO с инструментом/работами Имярек").
в) Но главная проблема - разумеется, будет на уровне Правительства. И Думы - поскольку, как оказывается, по правилам ESO - необходима также ратификация и в парламенте!
Всего сейчас в ESO - 14 стран. В самом начале доклада особо отмечено было сказано - с успокоительно-юмористической ноткой - "Австрия вступала ... 29 лет! Так что - не переживайте, если все будет долго, дорогу осилит идущий."
Россия получила счет за доступ к Южной европейской обсерваторииhttp://www.infox.ru/science/universe/2009/10/26/esowantsrussiatojoin.phtmlЮжная европейская обсерватория зовет Россию стать первым неевропейским членом организации. Правда, в обмен на доступ к лучшим астрономическим инструментам настоящего России придется построить крупнейший телескоп будущего. Корреспондент Infox.ru выяснил цену вопроса у участников переговоров.За первые 300 лет телескопической эры — с начала XVII до начала XX века — диаметры объективов лучших астрономических приборов выросли примерно на порядок, с 10 см до 1 м. За последующие 100 лет телескопы выросли в диаметре еще на порядок: крупнейший на сегодня оптический инструмент, испанский Большой канарский телескоп GTC (Gran Telescopio Canarias), вступивший в строй в этом году, имеет диаметр 10,4 м.
Теперь астрономы планируют уместить четырехкратный скачок меньше чем в одно десятилетие. Если все пойдет как запланировано, уже в 2018 году в строй должен вступить Европейский чрезвычайно большой телескоп E-ELT (European Extremely Large Telescope), диаметр объектива которого 42 м. И Россия имеет шанс стать полноценным совладельцем этого исполинского инструмента, равно как и десятков других телескопов Южной европейской обсерватории — ESO (European Southern Observatory). Все, что для этого нужно, — вступить в ESO.
Чтобы посватать нашу страну в крупнейшую астрономическую организацию мира, в Москву приехал генеральный директор ESO голландец Тим де Зеу. Корреспондент Infox.ru посетил сватовство и поговорил с представителями «жениха» и «невесты».
Первые неевропейцы Сейчас в ESO числятся уже 14 европейских государств, последней в организацию в 2008 году вступила Австрия. Россия может стать 15−й — и первой не совсем европейской страной, которой предоставлено членство в организации. Вступить в обсерваторию стране—не члену Европейского союза можно лишь по приглашению, за которым, как дал понять де Зеу, дело не станет. В понедельник, выступая в президиуме Российской академии наук в Москве, он рассказал, что сулит нашей стране участие в организации.
Во-первых, это доступ ко всем инструментам на равных с другими учеными без необходимости записывать своих коллег-европейцев в качестве «паровозов» при подаче заявок на наблюдательное время. Это относится и к существующим телескопам вроде того же гигантского VLT, и к инструментам, которые строятся сегодня, например к совершеннейшему радиоинтерферометру ALMA, и к будущим проектам, в том числе и к исполину E-ELT.
Во-вторых, у россиян появится возможность не только воспользоваться всем готовым, но и самим определять, какая аппаратура нам нужна и как мы ее собираемся делать. В этом смысле вступление в ESO сейчас, когда есть лишь приблизительное понимание, какими инструментальными «глазами» E-ELT будет смотреть на небо, — очень удачное стечение обстоятельств.
«Это как в метро утром, — сказал директор ESO, познакомившийся, видимо, с московской подземкой. — Можно вбежать на платформу и успеть сесть в уходящий поезд, а можно стоять и ждать, когда придет следующий». Может быть, ситуация даже еще выгоднее: успев на поезд, можно не только быстрее доехать до цели, но и (правда, после совещания с другими пассажирами) выбрать цель поездки.
В-третьих, страны—участницы ESO имеют преимущество при заключении подрядов на изготовление новых инструментов. Большая часть оборудования для обсерватории делается в пределах государственных границ организации, и лишь уникальные приборы, которые в Европе не делают, заказывают за границей. Российским высокотехнологичным предприятиям это могло бы помочь, уверен де Зеу.
В общем, кругом выгода, и, казалось бы, за чем же дело стало? Как водится, все упирается в деньги.
Цена вопроса Ежегодный вклад в бюджет организации рассчитывается пропорционально ВВП страны. Для России, ВВП которой составляет чуть меньше 10% суммарного ВВП остальных 14 стран организации, это выливается в ?12−13 млн ежегодно. Бюджет Российской академии наук — около ?1 млрд, бюджет всех российских астрономических институтов составляет, по оценкам замдиректора Специальной астрофизической обсерватории (САО) РАН Валерия Власюка, около ?30 млн в год. Так что речь идет о существенных тратах (если, конечно, не сравнивать их со стоимостью пилотируемых космических исследований).
Но ?12 млн в год — это еще не все. Новые члены Южной европейской обсерватории должны при вступлении раскошелиться еще и на пропорциональную своему текущему ВВП долю в суммарной стоимости всех проектов организации, плодами которых астрономы еще продолжают пользоваться. А это уже ни много ни мало ?120 млн — три-четыре годовых бюджета всех российских телескопов, астрономических институтов и исследовательских спутников.
Ясно, что такие затраты астрономы сами по себе не потянут. Не согласится на такие траты и Академия наук, как бы ни была понятна ее руководству перспектива превращения России в третьесортную в плане астрономии страну. Значит, надо просить денег у правительства, президента и парламента. Парламенту придется также ратифицировать соглашение о членстве в ESO (вступление оформляется межгосударственными договорами), но по сравнению со ?120 млн единовременно и ?12 млн в год это мелочи.
Деньги и люди Между тем ESO эти деньги нужны как воздух как раз для создания Чрезвычайно большого телескопа. Бюджет строительства E-ELT — около ?1 млрд, из которых несколько десятков миллионов уже потрачено на детальную проработку проекта. В общей сложности европейским астрономам нужно столько денег, сколько ESO тратит на строительство новых телескопов за 15 лет. Но нужны они в течение восьми лет, с 2011 по 2018 год.
Проблему эту частично решит постепенное, в течение восьми лет увеличение взносов в бюджет организации (на 2% ежегодно). На это страны-участницы уже согласились. Но не хватает еще ?300 млн. Их обсерватория займет у банков, а также возьмет с новых стран-членов. Именно поэтому ESO сейчас как никогда рада видеть в своих рядах Россию: все европейцы с более или менее приличным ВВП уже туда вступили, а обращаться к «совсем неевропейским» странам вроде Китая, Японии или США обсерватория не может по своему уставу.
Такой утилитарный подход несколько обижает некоторых российских специалистов. «Был приятный момент нам вступить, когда у нас была разруха, в начале 1990−х годов. Но тогда ESO не захотела, чтобы мы вступали, — рассказал корреспонденту Infox.ru академик Александр Боярчук, долгое время руководивший в СССР, а затем и в России всеми академическими исследованиями в области астрономии и общей физики. — Сейчас ситуация изменилась».
Тим де Зеу признает, что деньги действительно важны, однако речь не только о деньгах. По его словам, самое важное, что Южная европейская обсерватория получит от вступления России, это люди.
«Нам ясно, что российская астрономическая школа очень сильна и часто сильна как раз там, где европейцам недостает силы, — заявил де Зеу корреспонденту Infox.ru в ответ на вопрос о выгоде для ESO от вступления России. — Например, в России очень мощная школа теоретических астрофизиков. Их участие в работе ESO будет для обсерватории стратегическим приобретением».
Вперед и в Кению Впрочем, у большинства ученых и так никаких обид нет. Как заявил академик РАН Юрий Парийский из Специальной астрофизической обсерватории (САО) РАН, «Россия должна вступить в ESO». Альтернатив этому нет, и дело за руководством страны — президентом и правительством, которых надо убеждать в необходимости этого шага для развития страны и науки в ней.
По словам директора САО РАН, член-корреспондента РАН Юрия Балеги, можно сколько угодно говорить о том, что те же средства можно было бы потратить в России и поставить здесь свой, самый-самый большой телескоп в мире. Однако ставить его — диаметром хоть 50 м, хоть 100 м — здесь просто негде: в России нет мест с хорошим астрономическим климатом, признает директор ведущей российской обсерватории. Директор ГАИШ МГУ академик Анатолий Черепащук в свою очередь отметил важность членства для образования.
Но наверное, сильнее всего выразился все тот же академик Боярчук. По его словам, в одиночку «Россия не сможет создать ничего похожего на это оборудование». «У нас один путь — вступать в эту организацию, — заключил Боярчук. — Если мы не вступим, то по оснащению, по развитию наблюдательной астрономии мы окажемся на уровне Кении».
Осталось понять, устраивает ли этот уровень руководство страны.
Infox.ru продолжит следить за развитием астрофизики в России.
МненияДворовая командаД. А. Варшалович: «Чтобы Россия, как и прежде, держала лидирующие позиции в астрофизике, в исследовании космического пространства, нам необходимо принимать участие в крупнейших совместных международных проектах. Это необходимо. Если этого не будет, мы можем скатиться на уровень дворовой команды»
Д. А. Медведев: «Дмитрий Александрович сказал, что не хотелось бы, чтобы астрономия, астрофизика скатилась в нашей стране до уровня дворовой команды. Но, вы знаете, иногда из дворовых команд получаются высокопрофессиональные коллективы, которые потом бьются на мировом уровне»
(Из выступлений на церемонии вручения Государственных премий России за 2008 год, 12 июня 2009 года).
