http://www.track.kz/book/st/art_observatory.htmlОбсерватория Ассы - Тургень [
немного истории]
Осень 1941 года. Уже несколько месяцев идет война. А в Алма-Ату съезжаются астрономы из обсерваторий Москвы, Ленинграда и других городов, чтобы пронаблюдать редкое и важное для науки явление — полное солнечное затмение, которое пришлось на 21 сентября. Несмотря на трудности военного времени, правительство выделило все запланированные средства на организацию этих экспедиций. Более того, Академия наук СССР получила директиву не прекращать ведущиеся фундаментальные исследования. Хотя, казалось бы, какой прок, какой «экономический эффект» можно ожидать от солнечного затмения. Но теперь дату 21 сентября 1941 года можно считать и днем рождения научной астрономии в Казахстане.
Тогда для наблюдения затмения приехал в Алма-Ату известный пулковский астрофизик, член-корреспондент Академии наук СССР Гавриил Адрианович Тихов. Он привез с собой два астрономических инструмента: так называемый Бредихинский астрограф — телескоп, спаренный с большой фотографической камерой, и четверной коронограф, состоящий из четырех одинаковых фотокамер. Перед объективом каждой камеры ставился светофильтр (красный, желтый, зеленый, синий), так что одновременно можно было получать фотоснимки солнечной короны в разных участках спектра.
Приехал в Алма-Ату и академик Василий Григорьевич Фесенков, астрофизик с широким кругом интересов, прекрасный организатор. На его счету — организация нескольких астрономических учреждений. В общем, в Алма-Ате появился весьма мощный коллектив хорошо известных астрономов. И хотя их пребывание в «городе яблок» мало чем отличалось от обычной эвакуации, после окончания войны не все астрономы покинули гостеприимный город. Южное небо привлекло внимание «северян», и, естественно, возникла идея создания астрофизической обсерватории в предгорных окрестностях Алма-Аты.
Место для обсерватории было выбрано В. Г. Фесенковым на одном из «прилавков» у северных отрогов Заилийского Алатау. Г. А. Тихов установил привезенные из Пулкова телескопы на южной окраине города. Для Бредихинского астрографа построили специальную башню с цилиндрическим куполом по типу Пулковских башен довоенного времени (после войны там были смонтированы сферические купола). Там же для Тихова был выстроен одноэтажный дом, часть которого он отдал под лаборатории.
И Тихов, и Фесенков вместе с известным казахстанским геологом К. И. Сатпаевым стали основателями сначала Казахстанского филиала Академии наук СССР, а затем и Академии наук Казахской ССР. К. И. Сатпаев как первый президент академии оказывал всяческую поддержку развитию всех научных направлений в республике, в том числе и астрофизики. Тогда же при президиуме академии был создан и сектор астроботаники. Занимаясь многие годы исследованиями планет в Пулковской обсерватории, Тихов серьезно заинтересовался проблемой существования жизни в других мирах. Представления о физических условиях на планетах земной группы (Венера, Марс) в те времена были гораздо более оптимистическими, чем сейчас. Тихов выдвинул гипотезу, что в суровых климатических условиях растения могут приспосабливаться к ним, меняя свою окраску, то есть снижая или увеличивая поглощение или отражение солнечных лучей в той или иной части спектра. Позднее одну из своих научно-популярных книжек Тихов назвал «Астробиология», и этот термин получил мировое признание. Сейчас астробиологические исследования интенсивно развиваются в США, причем их методология во многом сходна с предлагавшейся Тиховым.
В Алма-Ате в конце 1941 года был открыт ряд научно-исследовательских институтов, в том числе Институт астрономии и физики, директором которого стал В. Г. Фесенков. В 1950 году институт разделился на Физико-технический и Астрофизический. Добираться в те годы до Астрофизического института на Каменском плато было нелегко: грузопассажирские фургоны ездили лишь до Медео, и от остановки приходилось идти четыре километра вверх.
Однако это никак не влияло на тот энтузиазм, с которым небольшой тогда коллектив сотрудников Астрофизического института вел исследования по самым разным направлениям — от изучения оптических свойств земной атмосферы до наблюдений Солнца, звезд и галактик. Обсерватория постепенно оснащалась вполне современными по тем временам астрономическими инструментами.
В дополнение к 50-сантиметровому телескопу «Герц», полученному по послевоенным репарациям и уже прослужившему чуть не полвека, был установлен новенький, 50-сантиметровый, но менисковый телескоп — детище известного ленинградского конструктора оптических приборов Дмитрия Дмитриевича Максутова. Именно он, еще в период эвакуации, придумал новую конструкцию телескопа, которая стала очень популярной впоследствии: теперь многие американские фирмы выпускают такие для любителей астрономии. А первые максутовские телескопы появились после войны во многих советских школах. Эти телескопы обеспечивали высокое качество изображений, и специально для Астрофизического института был изготовлен первый 50-сантиметровый менисковый телескоп. Благодаря ему было получено огромное количество снимков звездного неба, комет, галактических и внегалактических объектов. Вскоре по полученным снимкам был составлен и опубликован большой атлас газопылевых туманностей.
В районе Большого Алма-Атинского озера была создана корональная станция, где установили коронограф «Лио» — телескоп, дающий возможность фотографировать внутреннюю, наиболее яркую часть солнечной короны в любой день с ясным безоблачным небом. В дальнейшем там же был установлен горизонтальный солнечный телескоп. Наблюдения Солнца проводились и с помощью хромосферно-фотосферного телескопа. В 70-е годы выстроенная на новом месте корональная станция получила большой 50-сантиметровый коронограф.
На Каменском плато в 1964 году был смонтирован 70-сантиметровый, изготовленный в Ленинграде еще по заказу Г. А. Тихова, телескоп для наблюдений планет. Тихов мечтал о создании в Алма-Ате планетного института, где наряду с астрономическими наблюдениями могли бы осуществляться эксперименты в камере искусственного климата. Но в 1960 году Тихова не стало, сектор астроботаники был расформирован, а планетные исследования, поддержанные В. Г. Фесенковым, вошли в планы и программы Астрофизического института, где продолжаются и в настоящее время.
С начала 60-х годов в разные районы юга Казахстана направлялись экспедиции для поиска места строительства новой большой обсерватории. Подходящее место было найдено в 80 километрах от Алма-Аты на Ассы-Тургенском плато на высоте 2 750 метров над уровнем моря. Отсутствие городской подсветки, безветренные ночи, хорошая прозрачность и спокойствие атмосферы — это важные характеристики астроклимата, по которым и оценивается выбор места для обсерватории. К этому времени Астрофизический институт уже получил телескоп, изготовленный известной немецкой фирмой «Карл Цейс (Йена)», в 1976 году мы получили 60-сантиметровый телескоп этой же фирмы. А позднее институт заключил договор с Ленинградским оптико-механическим объединением на изготовление и поставку телескопа с диаметром зеркала 1,5 метра.
Первоначально предполагалось установить его в районе Большого Алма-Атинского озера, но, учтя лучшие астроклиматические условия на Ассы-Тургенском плато, проект слегка переделали, и башню телескопа высотой более 20 метров построили на плато. Строительством этого сооружения занималась «Казселезащита», а башню метрового телескопа строили «хозспособом», то есть силами сотрудников института.
Качество изображений на Ассы-Тургенском плато иногда было просто удивительным. Обычно, например, четверка галилеевых спутников Юпитера в телескоп кажется компанией крохотных, едва заметных дисков или просто ярких точек. На метровом же телескопе однажды, во время вхождения одного из спутников в тень Юпитера, было видно, как четкий диск спутника превращается в серпик, подобно тому, как это бывает с Луной во время частного затмения. В отсутствие подсветки ночного неба на плато зимой можно было видеть тени, отбрасываемые предметами от ярко светившей Венеры. Неудивительно, что все наблюдательное время на метровом телескопе строго расписывалось между «претендентами».
К сожалению, судьба полутораметрового телескопа оказалась не столь счастливой, как его метрового предшественника. Уже почти смонтированный телескоп более десятка лет стоит без дела, так как завершить все монтажные работы некому и не на что. И пока трудно надеяться на скорое изменение ситуации и на Ассы-Тургенском плато. А жаль...
Надо особо отметить, что наше «окно во Вселенную», несмотря на скромные по нынешним временам диаметры работающих телескопов, не остается невидимкой в мировом астрономическом сообществе. Оно играет немаловажную роль в международных кооперативных программах наблюдений многих преходящих астрономических явлений и событий. Дело в том, что именно казахстанские обсерватории заполняют большой долготно-временной разрыв между обсерваториями Европы и Америки. В силу особого географического положения мы имеем возможность наблюдать то, что оказывается по времени недоступным другим обсерваториям.
Развитие космических исследований не умаляет роли наземных обсерваторий и выполняемых ими наблюдений. Например, в США именно космическое ведомство НАСА финансирует строительство новых больших телескопов, организацию наземных программ астрофизической поддержки космических миссий к планетам. Хочется надеяться, что и наше казахстанское «окно в космос» не захлопнется, а будет становиться все шире, открывая пути к получению новых знаний о Вселенной.
Виктор ТЕЙФЕЛЬ,
доктор физико-математических наук, профессор,
руководитель лаборатории физики Луны и планет
Астрофизического института им. В. Г. Фесенкова