https://slon.ru/posts/50595Михаил Кокорич: «После Крыма и «Боинга» инвесторы сказали прямо: ребята, забудьте про деньги»
В июне 2014 года в конференц-зале гостиницы InterСontinental на Тверской собралось много журналистов. Через считаные часы на орбиту должен был отправиться частный спутник – первый за всю историю отечественной космонавтики. Виновник торжества Михаил Кокорич с волнением и энтузиазмом рассказывал о планах развития Dauria Aerospace, созданного им вместе с партнерами разработчика и производителя бюджетных аппаратов.
Данные дистанционного зондирования со спутников Dauria, этих «видеорегистраторов» Земли, можно использовать для чего угодно, объяснял Кокорич: для мониторинга судов, предупреждения стихийных бедствий, поиска свободных трасс и парковок в мегаполисах, разнообразных прогнозов – от урожая и промышленного производства до погоды. Предполагалось продавать съемку с разрешением 22 метра всем, включая независимых разработчиков мобильных приложений. Площадкой для розничной продажи информации обещала стать облачная платформа CloudEO. Над этим космическим аналогом AppStore Dauria работала в Германии. Но конструкторское ядро проекта находилось в Москве.
Гранты, налоговые льготы, дешевый квалифицированный персонал, симпатии (и контракты) Роскосмоса – перечислял тогда мне Кокорич преимущества разработки в России, «рае для предприимчивых людей».
«Нам «Сколково» выделило гектар земли для строительства собственного R&D-центра. Сколько стоит в Москве гектар земли?» – доходчиво пояснял он. Компания, открывшая, помимо «Сколково», офисы в Мюнхене и калифорнийском Маунтин-Вью, изначально рассчитывала на международный масштаб проекта. Партнеры вложили в него все привлеченные от инвесторов деньги, $30 млн, и ожидали новых траншей.
Прошло девять месяцев. Кокорич живет в Калифорнии, куда перевез жену и детей. Я встречаю его в Кремниевой долине и застаю в ином расположении духа, чем видел до сих пор. События на Украине уничтожили планы глобального присутствия Dauria. Компанию подстрелили на взлете, признает Михаил. Конкуренция на космическом рынке требует солидных бюджетов, но где их теперь взять? Попытка Dauria поднять $50 млн по итогам третьего раунда – суммы вдвое большей, чем удалось собрать за предыдущие два, – провалилась. «Вежливых людей» в Крыму и сбитого над Донбасом пассажирского самолета хватило, чтобы венчурные фонды Долины повернулись спиной к российской компании.
Сам Кокорич, судя по всему, готовился к худшему еще в начале весны. Когда Владимир Путин под бурные аплодисменты произносил свою крымскую речь в Георгиевском зале Кремля, Кокорич энергично сбывал имущество – личную недвижимость и акции российских компаний. «С «Яндексом» чуть запоздал, остался в убытке на десяток-другой процентов, правда, потом они рухнули в три раза», – говорит он.
Плохие новости нарастали. Украину охватила война, на Россию легли санкции, а разногласия с Западом переросли в затяжную конфронтацию. И словно всего этого было мало, в отношении компании Кокорича возбудили уголовное дело. Российские следователи обвинили ее в мошенничестве при выполнении опытно-конструкторской работы «Космическая платформа “Карат-200”» в рамках, как написали «Известия», миллиардного контракта с одной из структур Роскосмоса. Информация, утверждает Кокорич, не подтвердилась, но настроения не улучшила. «Осталось только объявить нас американскими шпионами, – невесело шутит предприниматель. – Чтоб уж для полного букета».
– Михаил, какова теперь судьба ваших подразделений в Европе и Америке?
– Их пришлось закрыть. Поначалу все шло хорошо. Мы запустили три аппарата, они работают. И качественно работают. Но потом был Крым, и мы не смогли поднять третий раунд инвестиций. У нас были инженеры здесь [в Калифорнии] и в Европе. Я как раз занимаюсь закрытием местного подразделения, а это совсем не просто, я вам скажу. Два-три месяца уже этим занимаюсь.
– Сколько здесь было сотрудников?
– 26 человек плюс в Мюнхене около десяти. В Европе у нас была обработка данных. А в Калифорнии располагался центр по разработке определенных компонентов. Но когда закрыты все возможности по привлечению капитала, включая банковское финансирование, смысла развивать этот бизнес нет.
– Выходит, вы теперь только в «Сколково»?
– Да, только в «Сколково».
– А ваши планы стать глобальной компанией?
— Можно быть российской компанией и продавать информацию везде, что мы сейчас и пытаемся делать. Есть же, допустим, спутниковые группировки во Франции, Испании, которые работают на весь мир. Но физически присутствовать на Западе мы не можем, просто нет денег. В России, правда, наша жизнь тоже усложнилась. Вы знаете, что в прессе написали, что против нас якобы возбудили уголовное дело. Одним словом, очень сложно оценивать перспективы нашей работы.
