http://rusvesna.su/recent_opinions/1454745672Сталина без Гитлера не бывает
Главной темой конца недели стало гипотетическое нападение России на Прибалтику и обсуждение того, что НАТО должно делать в этом случае. А главным вопросом, возникающим по этому поводу у каждого думающего человека — а зачем России это делать.
Нет, правда, зачем? Людей по ту сторону границы, считающих, что Россия, как Портос, «дерется, потому что дерется», и их посюсторонних духовных братьев, считающих, что российские гарнизоны должны «для порядку» стоять во всех городах Восточной Европы, а также желательно на Манхэттене, отнести к думающим, увы, не получается.
Реальной политикой занимаются не мальчики, не доигравшие в детстве в танчики, а взрослые дяденьки и тетеньки. Хоть по некоторым депутатам этого и не скажешь, но к принятию действительно серьезных решений эксцентричных кидалтов (англ. kid+adult, полуребенок-полувзрослый — прим. ред.) не допускают даже на Украине.
Итак, зачем России захватывать Прибалтику?
Самые разумные из числа тех, кто полагает, что Россия, как сорока, берет все, что плохо лежит, совершат невероятное интеллектуальное усилие и скажут: «Потому что вы это уже делали! Шах и мат, сталинисты!»
Браво! Действительно, в 1940 году парламенты трех прибалтийских республик приняли заявления о вхождении в состав СССР. В советской историографии это считалось добровольным решением, в западной и современной прибалтийской это называется «оккупация».
Ни в коем случае не желая вступать в долгую и бессмысленную дискуссию, отметим, что по итогам «оккупации» из литовской, латышской и эстонской армий были организованы стрелковые корпуса, которые вошли в состав Красной армии. Воевали они плохо и быстро дезертировали, но не суть.
Просто представьте себе «оккупацию», в ходе которой армия «оккупированной» страны не отправляется в фильтрационный лагерь, не распускается по домам, а становится частью армии «оккупанта».
Так что термин придуман однозначный, но реальность, как всегда, несколько сложнее. И это мы еще не вспоминаем про созданную Советским и разрушенную Европейским союзом промышленность прибалтийских республик.
Впрочем, нас сейчас интересует не ответ на вопрос «Что произошло в 1940 году?», а причина, почему это было сделано. Почему СССР 20 лет не покушался на выстраданную (на самом деле нет, серьезного сепаратистского движения в Прибалтике не было) независимость лимитрофов, а в 1940-м вдруг решил их присоединить?
Просто потому, что мог? Разумеется, не поэтому — «мог» и раньше, и уж тем более после окончания Второй мировой СССР имел возможность присоединить всю Восточную Европу. Мог, но почему-то не присоединял, послевоенные территориальные приобретения в Европе ограничились Восточной Пруссией и Закарпатьем.
Видимо, все-таки, когда государство односторонне меняет свои границы, логика принятия решений несколько более сложная, чем «беру, потому что могу».
Адольф Гитлер. Вот главная причина, по которой СССР озаботился переносом своих границ на запад.
Пакт Молотова — Риббентропа, безусловно, является не той страницей истории, которой стоит гордиться, но не потомкам авторов Мюнхенского сговора упрекать в этом СССР и Россию.
Никто не хотел воевать с Германией, кроме Польши, катастрофически переоценившей и собственные силы, и ожидаемую поддержку союзников. Поэтому альтернатива была крайне проста. Или СССР забирает Прибалтику, а также ранее принадлежавшие Польше западные Украину и Белоруссию, либо их забирает Гитлер.
Выступление Финляндии и Румынии на стороне Германии в неизбежной войне также вызывало мало сомнений — поэтому их превентивно попросили отдать территории. Расстояние от финской границы до Ленинграда составляло, напомним, 32 километра. Румыны согласились, финны — нет, и то, с каким трудом СССР отвоевал у них территории, сподвигло Гитлера ускорить выполнение плана «Барбаросса».
Важно подчеркнуть — никто не утверждает, что эти территориальные приобретения были сделаны высокоморальным путем. С моралью в международной политике всегда было не очень хорошо — и сейчас тоже.
Просто альтернатива была — или мы, или Гитлер.
Конечно, многие прибалты и тогда, и сегодня скажут, что «лучше Гитлер», но общемировой консенсус пока что не на их стороне. Почему Россия приняла Крым в состав федерации? Разумеется, Севастополь — это наш Иерусалим, крымчане два с лишним десятилетия стремились в Россию — это понятно, с этим никто не спорит.
Но почему-то до февраля 2014 года такой идеи всерьез ни у кого не возникало. Что, Россия не могла забрать Крым раньше? Могла, причем абсолютно в любой момент постсоветской истории, включая самые темные дни поражений в Чечне, или во время бомбардировок Югославии, или когда Виктор Ющенко возмущался из-за участия кораблей Черноморского флота в умиротворении Грузии в 2008 году. Могла, но не стала.
И когда возник спор из-за Тузлы — переговоры велись на равных, а не с позиции силы.
Что изменилось? НАТО.
Не было практически никаких сомнений, что одним из первых указов революционных украинских властей будет денонсация договора о пребывании российского флота в Крыму. Самым первым, напомним, была символическая отмена закона о региональном статусе русского языка.
То, что Турчинов — Яценюк и другие лидеры революции являются сторонниками вступления Украины в НАТО, давно не секрет. Поэтому альтернатива была крайне проста: российские войска из Крыма уходят, натовские войска в Крым входят. НАТО — не Гитлер, но их восточная политика подозрительно напоминает то, что происходило в Европе во второй половине 30-х годов прошлого века. Нейтральные государства исчезали одно за одним, или становясь союзниками Гитлера, как Венгрия и Румыния, или исчезая с карты — как Чехословакия или Польша.
Все это, разумеется, происходило под разговоры о «страшных агрессивных большевиках», которые только и ждут момента, чтобы напасть на беззащитную Европу.
Это притом, что концепция построения социализма в отдельно взятой стране была разработана Сталиным в 1924 году, и ни о какой территориальной экспансии или экспорте революции СССР не думал. Вплоть до 1939 года, когда, напомним, появилась альтернатива «или мы переносим границу на запад, или Гитлер переносит ее на восток».
Так в каком же случае Россия может атаковать Прибалтику, или Польшу, или любую другую страну мира? В одном-единственном — если возникнет серьезная угроза безопасности государства.
Немногочисленные натовские военнослужащие, которые мочатся посреди латвийских городов и заслуженно получают за это по голове от латышей, — это не угроза, это фарс.
Но если в чью-то «светлую» голову придет мысль разместить в Восточной Европе ядерное оружие — мир вполне может встать на пороге нового Карибского кризиса, причиной которого, напомним, стали советские ракеты на Кубе. Которые, особо подчеркнем, были размещены там исключительно в ответ на американские ракеты в Турции.
Когда прибалтийские и польские политики просят усилить контингенты НАТО в своих странах, когда Швеция и Финляндия публично задумываются о вступлении в альянс — они не уменьшают, а увеличивают риск оказаться под ударом.
Язык угроз по отношению к России всегда работает только на обострение ситуации и действительно может привести к войне. Вряд ли историческая информация об этом недоступна западным «партнерам», поэтому возникает вопрос — они на самом деле не понимают, что творят, или поставить мир на грань катастрофы является их истинной целью?
Для того, чтобы во главе России не оказался новый Сталин, НАТО просто не надо вести себя как Гитлер. Вроде бы ничего сложного.
